Привет, эгоистический дегрант.

"Крошка-сын к отцу пришел и спросила кроха:"Что такое хорошо, а что такое - плохо?"". Кто же решает все-таки, где порок, а где +1 к карме? Почему ложь это плохо, а молчание - золото? Зачем лицемерство - это еще хуже чем ложь, а улыбка ненавистному преподу по вышке спасает тебя от отчисления. Почему нельзя прелюбодействовать, если кого-то любишь? Похоть - один из смертных грехов и в декабре нам крышка, сколько же раз мы согрешили интимной близостью с любимыми.

Эгоизм - это вообще атас. Он нам совсем не нужен. Особенно тогда, когда тебя запихивают в дерьмо по самые уши унижениями ли, или предательством. Ты в дерьме, но ты альтруист! Дело сделано - все довольны, ты доказал, что можешь быть благородным, и от тебя в некотором смысле "веет" этой самоотверженностью. А еще ты никапельки не лицемер. Ты же конечно же любишь других больше себя и твоя судьба абсолютно ничто (тебя бросила девушка или собаку переехал камаз) по сравнению с судьбой соседской самки хомячка, которая зажевала своих детей.

Эгоисты... Страшные люди. Это стремные люди, которые ставят свои интересы выше интересов других. Так вот... Как бы сказал господин Карлин - it's a puuuuure bullshit. И не надо говорить, что вы не думаете, что одеть на себя сегодня? Вы ж хотите выглядеть хорошо, выделяться из толпы, подчеркнуть свой статус. Почему вы покупаете последний пирожок в буфете? Разве вы думаете, что вы единственный голодающий? Совесть же спит в этот момент. В конфликтных ситуация вы отстаиваете СВОИ интересы, а не человека, который вам к примеру нагадил в душу, как шкодливый кот. "Ты кинул мне нож в спину? Спасибо, чувак. Я понимаю, что ты в этом нуждался... Выймешь его когда захочешь." Я лично представляю себе это так. Надеюсь всем понятно, что я утрирую.

Не зря говорят, полюби себя и все начнет получаться. Мысли материальны. Если человек не верит в себя, он пессимистичен и черезчур категоричен к себе, он будет очень долго стоять на одном месте. И это место будет перекресток. Он будет топтаться там до последнего, пока кто-то не даст ему пинка. И никто не знает, к чему приведет путь, на который вас "напинали". Не все же люди желают вам добра. Много все же ублюдков, которые полны говна, не сомневайтесь. На вопрос "кто мне поможет?" есть краткий и лаконичный ответ - никто. Поэтому думать в собственных интересах - это норма жизни. Все так делают. А кто говорит, что не делает - пиздит.

Нельзя давать собой пользоваться. Будь это бизнес, дружба или любовь. О да, любовь, как же без обязательной всеми любимой порции любовного израта. Любовь - это то чувство, которое убивает в нас эгоизм. Мы думаем только про "свого человека" и его интересах и потребностях. Наше сердце в такой момент - открытая книга. Но как раз таки в этот момент нужно быть эгоистом - ведь важно не только любить, но и быть любимыми. А не просто послушным и преданным псом, который за свою любовь получает вместо мяса воду. Воду колотить все умеют, а доводить дело до конца - единицы.

И еще. Понятное дело, что во всем есть переборы, но эгоизм, в понимании этого текста, - это умение жить собственными интересами, не противореча интересам других. И нехуй орать во все тяжкие, что "я не такой". Выводит. Каждый думает о своей заднице, брат.

Очередная порция любовных извращений.

     
      Мне с тобой спокойно и неспокойно одновременно. Ты будоражишь во мне все вулканы и их можно потушить только ледянящим цветом твоих глаз. И в этот же момент я становлюсь спокойнее, насколько важно понимать, что способность любить никуда не испарилась, как и остальные эмоции, которые не делают меня умиротворенней. Я могу не только скучать по тебе, еще я могу плакать по тебе, смеяться по тебе, вспоминать о тебе.
      Я беспокойна и беспокоюсь. Я волнуюсь и проваливаюсь в нирвану. Ты не мой и мой одновременно. Когда тебя нет, я расстраиваюсь. Когда ты идешь ко мне и со мной я ликую. Все твои слова обладают для меня чарующей силою, стоит только заговорить со мной.
       Это наводнение, это приплывы, наплывы и прочая хрень - она сводит меня с ума. И мир вроде кажется другим, и чувствую я себя по-другому. Только что-то гнетет меня, где-то в ребрах колется, ведь я не знаю, какое же место мне присуждено...
        Черепная коробка забита фотографиями. Твоими фотографиями моих воспоминаний. Не могу только припомнить того момента, когда я раскрыла свое сердце, когда рациональное пошло за хлебом и не вернулось, а душа... А что душа, поет себе в душе и не парится, главное иногда окатывать ее холодной водой. Чтоб не расслаблялась.
        Мне так грустно и одновременно так легко. Душа хочет стабильности, а мама - счастья и чая с лимоном. А я хочу сериал. И тебя рядом. Чаще. Насколько можно чаще. Я бы дарила тебе шапки с оленями на Новый год, а ты бы делал вид, что тебе понравилось. Возможно, мы ходили бы в кино на первые ряды, ломая систему романтической хуйни. Ты бы называл меня дурой, а я бы тебя дураком, если бы мы ругались. А если бы мы и ругались, то это происходило бы только на 5 минут. Не больше. Неееет, все-таки на три минуты. И ты бы от меня никогда не уходил. А если и уходил, то на работу. Я бы могла судорожно перебирать у себя в голове, как бы удивить тебя сегодня, завтра, послезавтра, всегда. Как много если бы... Никакой конкретики. Лучше продолжить грезить. Удивление... Удивляешь, удивляю, удивляюсь. Темы для разговоров неисчерпаемы, и такое чувство, будто мы сто лет знакомы. Сто лет, сто зим, сто чувств, сто эмоций. Иногда кажется, что я не доживу до ста. До 90, до 70, до 50, до 20... до 150 ударов может дожить мой пульс в моменты объятий. До двухсот в моменты поцелуя. Поэтому мне и не светит дожить до старости, но прожить насыщенную жизнь. Потому что когда-то я встретила тебя.

И да, я люблю все-таки котеек.

P.S. "Если ты смеешься - я праздную. Если ты горюешь - я соболезную"(с)

Когда вода застряла в горле.

Когда вода в ванне наполнилась синим оттенком, она сразу поняла, что ей впарили не джинсы, а херню. Она твердо решила больше никогда не покупать там ничего больше, чем домашние тапочки. Та хотя даже домашние тапочки - это слишком дорогое удовольствие, для столь приближенному к блошиному китайскому рынку магазину с пафосным итальянским названием. Качество шмотья оставляло желать лучшего. Впрочем, как и качество ее жизни в целом. Ее удачу точно пошили китайцы.

Когда джинсы от теплой воды начали сжимать ноги, ее схватила судорога. Этот неловкий момент обычно настигал ее ночью. От стонов мама вечно вскакивала и начала массировать ногу, натягивать носок, чтоб попустить эти боли. Мама всегда говорила, что надо есть больше витаминов серии В. Почему не А, почему не С, а именно В? Вот бы все неурядицы можно было решить колесом аскорбинки... Опять эти многоточия. Эти многоточия несут в себе дохуя трогательную историю, просто ревешь и заливаешься, блять. Ну вот опять.

Когда вода наполнила большую часть ванной, она чувствовала, как эти хлорные реки из водопровода ласкают ее подбородок. Было щекотно, но не смешно. Это напоминало одну ахуитительную историю, длинною в жизнь. Часто приходилось ломать комедию, вместо того, чтобы ходить с кислым лицом и посылать всех в места не столь отдаленные. Но она же девочка. Надо сохранять приличия, блять. Когда же жить, так как хочешь? Возможно есть жизнь после смерти, в которой можно строить новую цивилизацию с блекджеком и шлюхами. А так же вечно слушать Курта, который будет греться в соседнем адском котле. Вот главная надежда ее жизни.

Когда вода настигла нос, пришло время задержать дыхание. Но, стоп, минуточку. Тут возник только один единственный вопрос - зачем? Дать себе минуту на размышления? И чтоб последней мыслью было "people always leave", так и не успев словить продолжения - "but sometimes they come back". Можно ловить губами воздух, играть на грани, не видя препятствий. Прям новый слоган для адиков или найков. Хотя это уже ебанный мейнстрим, который словили все быдло, малолетки и хулиганы, считая это дохуя модным. Лучше, пусть это будет слоган для  пумы, точно. Даже в такой момент она думает о работе. Ее похоже стало слишком много, в отличии от людей. Хотя это имело значение 60 секунд назад.

Когда вода застряла в легких было больно. Хотелось кашлять, но стало страшно. Она все-таки думала о том, что перспектива синей воды с хлором в ее теле все же не перспективно. Но мысль убежала вместе с пролетающей жизнью. Организм вообще странная штука. Чашу души переполнило терпение, стакан легких наполнился персональным морем, а мозговая  деятельность остановилась перед знаком кирпича. Эти драгоценные кубики воздуха. Почему их никто не ценит... Мы не ценим того что имеем, блять. Можно было бы словить губами воздух, но сил хватает лишь на то, что бы открыть рот и захлебнуться собственной жизнью, которая оказалась подделкой.

Когда же вода достигла кухни поломались двери. Ох уж эти родители. Даже умереть спокойно не дадут. Эта родительская забота, она безгранична. Нянчатся с 20летними здоровыми лбами, как в 5 лет. Даже когда лицо покроется морщинами и крем французского Лорэаля мало принесет пользы и не загладит эти Анды на роже, предки все равно будут покупать тебе шоколадку в магазине, передвигаясь по нему возможно с палочкой, жалуясь продавщице на артрит. И ты как-будто тебе снова 10 будешь забирать у мамы пакет в поисках этого самого "сладенького". К сожалению, опыт нельзя назвать сладеньким. Он больше похож на совсем уж пересоленный салат, как когда-то по молодости сделала мама, влюбившись в папу. Говорят, пересолила - влюбилась. В 10 я не понимала этой до ужаса глупой фразы и стереотипа. В свои 18 она поняла это сполна. Но главное, не то, что когда человек влюблен, он часто втыкает и может пересолить даже соленые огурцы. Главный урок, который она вынесла вперед ногами для себя - любовь никогда не бывает сладкой, в ней собирается вся соль земли. Разница только в том, что кто-то пересаливает ужин, а кто-то жизнь. От того и слезы соленые...

   

Монолог исчезающего лета.

Молчи, ничего не говори. Просто слушай, ты же слышишь? Слышишь, сколько лучей пронзают твою душу? Тепло. Ты должна согреться. Я пытался дать тебе все. Каждая эмоция была пережита тобой! Не то? А когда тебе бывает то, глупая? Сердце... Болит сердце от тебя. От твоих пьянок рьяных. Он же не стоит того. Родная, милая, любимая, опять у тебя тушь по ебалу размазалась. Ты слышишь? Это штормовое предупреждение. Береги себя, он не даст тебе покой. Берегись, ну же! Он приближается!

Ау, ты где? Я ищу тебя и не нахожу. Я чувствую твои слезы на и так мокром песке. Погода хреновая, знаю. Плачешь ты, плачет и небо. Это мой рефлекс. Ты видишь, как мои слезы капают тебе на нос? Болеешь. Я не специально. Я думал, что это заставит тебя забыть о шторме. Не можешь? Он не вернется. Свои 19 ты встретишь одна. О, нет! Я не специально! Ау, ну же. Ответь мне, мое море...

Я слышал тебя. Каждый день тебя слушаю. Ты рипишь, как старая пластинка, но от этого мне слушать тебя еще приятней. Я слышу каждый день твой крик, ночью плавно переходящий в хрип. Похож на старческий. Мы все душой стареем быстро, ненаглядная. Дурочка. Твои рассказы. Они меня доебали. Изо дня в день мои уши вянут и сердце останавливается. Ты не верна себе, но веришь ему. Он оставил тебя. И это не моя вина. Я не потерянное, я твое настоящее. Зачем ты орешь на меня? Я не пустое! Я твое лето и я даю тебе то, что нужно! Учу тебя, а ты не учишься. Не люби. Любовь сделает из тебя чудовище. Ненавижу тебя, милая. За твои речи адские в мой адрес. Ты меня не проклянешь. Скажи ведь, ангел, конец света без него начался раньше, чем в декабре?

Я скоро уйду. Ты меня возможно больше не увидишь. Зиму ты можешь не пережить. Но я буду вонзать в твое тело свои лучи, я буду греть тебя всегда. Я проиграл, я напоил тебя розами, но шипы застряли в твоем горле. Не задыхайся только. Я подарю тебе морской воздух, слышишь. Мое море... Твоими водами можно было бы создать еще одно море. Безграничное, призрачное, безмятежное. Как и твои глаза. Они созданы из воды и соли. Ты не видишь? Я ослепил тебя. Лучше будет для тебя. Опять вредная привычка наполняет легкие? Да ты сама сплошная вредная привычка... Мы хоть убьемся угаре пьяном, отметим день твоего старения. Я опять соберу твои слезы в песок и закопаю их глубоко-глубоко. Как клад. Буду хранить свои ошибки, чтоб не повторять их снова. И я уйду, оставив тебя на растерзание мыслям и ветрам осени. И ты увидишь, как кто-то но не ты, спешит любимому. Докуришь и уйдешь во тьму, затушив все свои горести с окурком от сигареты. Нарисуешь улыбку Моны Лизы, порадовав в гробу да Винчи, и даже не заметишь свои обожженные пальцы.

 
 

Не назову её по имени.

Она мечтала утопиться. В душЕ или в дУше не имело особого значения. Если не утопит свою душу в чувствах и эмоциях, в счастье и стабильности, то ей прямая дорога в душ, топить свои слезы там, как говорят малолетние ванильки. Однозначного ответа себе она дать не могла. Беспорядок в ее голове превращался в панику, постепенно переходящую в хаос. А вообще по сути эта баба была лгуньей. Она врала всем, начиная с себя. Каждое утро она влезала в шкуру абсолютно неизвестного ей счастливого человека, пила кофе и отправлялась в мир делами заниматься да шутки шутить. Кажется, она была молода для таких проблем. Но выросла она уже давно. Лицемерить она научилась еще в детстве, когда падая сдирала коленки, но говоря всем, что не больно. Ей всегда было важно скрыть свои слабости. Видно еще в 5 лет она начинала понимать, что этим будут пользоваться, превращая эту самую слабость в серьезное оружие. Она так же, став старше, начала осознавать всю хищную людскую натуру, которая так и норовит сожрать тебя, став доминантом во всем. Но она продолжала верить и открываться людям. Та дурой она была наивной. Она в открытую говорила, что чувствует и никогда не стеснялась этого. Всякий раз расстраивалась, когда люди равнодушно реагировали на ее порывы. Да, именно равнодушно, ведь отказ это уже реакция. Она все время думала о том, в какого плохого человека превращается. В ней было много похоти, но мало веры. Для нее не существовало богов. Понятие счастье развеелось тогда, когда дом перестал быть для нее домом. Кайф она ловила с любимыми счастливыми людьми, для которых, собственно говоря, и одевала эту уёбищно-смешную маску. Она любила только их. Наплевав на себя отдавалась им, а приходя в "разваливающийся" дом морально разлагалась. Включая любимый "Сплин", валялась на кресле в полуобмарочном состоянии, свесив голову и закинув ноги на стену. Засыпала под утро. А потом начинался новый день. Новое ж это хорошо забытое старое, так что новый день ничем не отличался от предыдущего. Я вижу ее каждый день. Да она всегда со мной. Вроде неплохая барышня, а такая лошара по жизни.

Пресвятые мысли, валите прочь.

Мой балкон напоминал мне крепость, которую вечно продувает. Он большой, не застекленный, заброшенный, похожий на сарай воспоминаний, которые на нем хранились. Капли дождя беспощадно били по карнизу, издавая странный пронзительный звук, который дробью отбивался в висках. Несмотря на то, что вокруг было тихо, они заглушали тление дешевой сигареты. С высоты 8 этажа было видно, как люди, похожие на муравьев бежали куда-то со своих пикников в надежде укрыться от него, от дождя то. От них веяло алкоголем и плохим настроением. Это можно было почувствовать, даже не спускаясь к ним. Проклиная дождь в светлый праздник они мне казались явно не христианской породы. О да, "пресвятой праздник", который для меня никогда не имел особого значения. Ну то ладно. People are strange. Все любят дождь, но прячутся от него. Так и с людьми, которые не напоминают мне улиток - при любой опасности разочарования, неприятностей и расстройства удирают.
А вообще такая погода сама подталкивает на разговоры со своим вторым и незаменимым "Я". Черт, мои размышления даже не успели начаться так как дотлевшая сигарета обпекла мне пальцы. Окурок вылетел у меня из руки с определенной умеренной яростью. Сдерживая поток нецензурщины в "пресвятой день" я достала новую сигарету. В последнее время я начала много курить. Борьбу с этой вредной привычкой не дают закончить некоторые индивидуальности, которые доводят до агрессивного состояния. Разница между ними и сигаретами лишь в том, что новых персон никто не набирает. Как бы там не орал из приемников Вася Вакуленко, более известен как Ноггано о том, что "жизнь - кастинг", это сравнение абсурдно. Для тех, для кого жизнь - это кастинг не ценит того, что его окружает. Если мы способны заменить любого "как бы дорогого" нам человека, то грош цена такой "яркой индивидуальности". Абсурд.
Я облокотилась на край, высматривая в этом моросящем безобразии что-то новое. Хммм, может поэтому мы меньше стали улыбаться? А если начать с себя? Некоторым и вправду тяжело улыбнутся. Лицо иногда больше "кривится" не от улыбки, а от чувства тошноты. Я заглянула в чашку с поостывшим черным чаем с привкусом мяты, который как ни странно все же имел успокоительные свойства. Хотя, все же это самовнушение. В этом чайном самовнушении я увидела свое отражение... Глаза казались более уставшими. Решила улыбнутся себе. Улыбка получилась кривой. Этому посодействовали мои дрожащие руки. Странно, как это они вообще удержали кружку. Я только заметила, что чай в ней колбасит, как во время цунами. Это все эмоции. Хрен его знает, почему они вообще меня переполняли в столь меланхоличное время. Но отражение все же меня не обмануло. Я на самом деле не хотела улыбаться. Просто попытка, провалившаяся, как и моя сигарета выпавшая из руки. Черт, новую уже не хочу, но это знак чтоб заканчивать с несуществующей философией. Пора что ли продолжить читать неизвестного мне до сих пор японца. Странный чувак.

На расстоянии по нарастающей.

Он был несчастен. И это было невидимо заметным. Как бы это видно, но многие не замечали этого. Он одевался всегда стильно, отвечая стайлу мероприятия. Любил прогулки и посиделки в баре с пивом ну или еще с чем-то там из спиртного. Чаще по выходным. В чем-то романтик, возможно. Любил природу и слушал иногда ее в одиночку. Всегда широко улыбался. Не только дамам, конечно, но им чаще всего. Наверно, в женской компании он чувствовал себя комфортнее. Всегда тактичен, иногда пошло шутил. Но никого никогда это не обижало. Он близким, но в то же время никого на расстоянии вытянутой руки не подпускал. Конечно не физически. Но к так званому сердцу надо было выстоять очередь, как к терапевту. Любил отвлекаться от привычных вещей и людей. Иногда находился в одиночестве. В такую пору не приходилось много шутить. Его "несчастье" выдавало как раз его поведение. Никто даже не догадывался, что в своем юморе он высказывал свое мнение. Он говорит людям правду. Господа смеются, а он ухмыляется, поражаясь глупости людской. Ведь все гадают, что в каждой шутке есть доля правды, а на самом деле в каждой шутке есть доля шутки, а все остальное правда. В этом "несчастье" его и шарм.